Особенности субъективного переживания одиночества у подростков с поведенческими нарушениями

02.02.2019 admin

На главную Лекции и практикум по психологии Специальная психология Особенности субъективного переживания одиночества у подростков с поведенческими нарушениями

Лекции и практикум по психологии — Специальная психология

Белобрыкина О.А., кандидат психологических наук, доцент, Лимонченко Р.А., студент факультета психологии Новосибирский государственный педагогический университет Аннотаци я. В статье анализируется проблема одиночества и особенностей его переживания в подростковом возрасте в современных социокультурных условиях.Представленырезультатыпилотажного исследования специфики субъективного ощущения одиночества у подростков с поведенческим нарушениями.

Ключевыеслова:подросток,отклоняющеесяповедение, эмоциональное переживание, субъективное ощущение одиночества.

Интерес к подростковому возрасту как особому феномену не иссякает с моментаегоисторическоговозникновениякаксамостоятельной психологической категории до настоящего времени. Причем на всех этапах историогенеза категории подростничества особое внимание исследователями уделялосьэмоциональнойжизниребенка,характеризующейся интенсивностью и парадоксальностью. К наиболее информативным индикаторам эмоционального развития подростка относят его аффективно- поведенческую нестабильность и амбивалентность, выражающуюся в немотивированныхколебанияхнастроения,резкихперепадах эмоционального состояния (от безудержного веселья к унынию, часто без достаточных на то причин; от застенчивости к демонстративности и развязности и др.) [1; 5]; некритичность, проявляющуюся в инфантилизме и дефиците личностной рефлексии [1; 16]; неустойчивую самооценку, выражающуюся в неуверенности в себе, рассогласованности самооценки и притязаний [4; 6]; инертность и ригидность [2; 12]; внушаемость и

конформность [5; 11; 15];социальную гиперчувствительность и повышенную агрессивность (направленную как на других, так и на себя) [7; 16] и др. По мысли Ц.П.Короленко и Н.В.Дмитриевой [9], Л.Б. Шнейер [16], Е.В. Руденского и Ю.Е. Руденской [13], М.Г. Чухровой [15] и ряда других исследователей, обозначенная симптоматика чаще всего выступает социально-психологическимидетерминантамивозникновения разнообразных форм отклоняющегося поведения. К числу распространенных показателей, связанных с эмоциональной сферой подростка и указывающих на актуализацию у него тенденции к девиантному поведению, так же относят выраженностьдепрессивныхпризнаков,агрессивно-деструктивные нарушения (хулиганство, бродяжничество, побеги, воровство, и др.) [7; 15]; инициацию возрастно-нормативных вариантов развития в форме латентных акцентуаций [2;16];обострениетипичныхдляподростка «экзистенциональных» состояний (неуверенность в будущем, утрата авторитетов, кризис ценностей, чувство ненужности и т.д., и в то же время потребность в самореализации, в близости, чувство взрослости, потребность в принадлежности некоторому сообществу, потребность в системе ценностей как жизненных ориентиров)» [6, с. 14], обусловливающих поиск деятельности и стратегий, средств и способов, форм и действий, которые позволят преодолеть их. Однако в современных социокультурных условиях поискподростками средствпреодоления «зачастуюприводитк неконструктивным и опасным для личности и общества выходам: наркомания, асоциальное поведение, участие в различного рода сектах» [6, с. 14], алкоголизм, формирование нигилистического отношения к другим и к обществу в целом, криминальные и экстремистские деяния, суицидальные тенденции и др.

По данным зарубежных и отечественных ученых, ситуация интенсификации общественных преобразований на фоне пренебрежения значением человеческого фактора, неизбежно приводит к росту негативных социально-психологических явлений, в частности, к снижению уверенности человека в завтрашнем дне, увеличению численности стрессовых ситуаций, нарушению межличностных отношений, усугублению эмоционально-разрушительных переживаний [9; 13; 14]. Причем, наиболее незащищенным от влияния социальных трансформаций оказывается детское население. Испытываемые подростками негативные переживания влияют на процесс социализации и формирования личности, становятся одной из основных причин их асоциализации и дезадаптации [6]. Именно подростки, в силу возрастной специфики аффективного реагирования, чаще и сильнее переживают состояние отчаяния и одиночества, которые, к тому же, выступают наиболее характерными для современного общества симптомами подросткового неблагополучия.

Заметим, что проблема одиночества выступает объектом научного интереса с давних пор, но особый тематический приоритет и исследовательский статус она приобретает в ХХ веке благодаря экзистенциально ориентированной философии Ж.П.Сартра, А.Камю, М.Хайдеггера, К.Ясперса, Г.Марселя. Психологические аспекты одиночества во взаимосвязи с особенностями личности, склонной к одиночеству, рассматривались в работах З. Фрейда, К.Г. Юнга, А. Адлера, К. Хорни, М. Мид, К. Роджерса, В. Франкла, А. Маслоу, Г. Олпорта и многих других ученых. В творчестве М. Бубера и М. Бахтина одиночество представлено как следствие нарушения культурного диалога.

Присущий человеку протест против одиночества стал главной темой многих гуманистических учений. В частности, Э. Фромм отмечал, что сама натура человека не может быть согласна с изоляцией и одиночеством [14]. Он обозначил и проанализировал ряд социальных потребностей, формирующих резко отрицательное отношение к одиночеству. Это – потребность в общении, связях с людьми, потребность в самоутверждении, привязанности, потребность обладать самосознанием, потребность в системе ориентаций и необходимость иметь объект поклонения. Чувство одиночества, фрагментирующее личность, раскалывающее ее на дискретные части, по мысли ученого, часто приводит к агрессивности, насилию, терроризму, анархии [14].

Многие исследователи едины во мнении, что одиночество в самом общем приближении связано с переживанием человеком его оторванности от сообщества людей, семьи, окружающей его действительности. В современныхтеорияходиночествапризнается,чтофизическая изолированность субъекта далеко не всегда взаимосвязана с одиночеством. Выявлено, что в настоящее время человек может наиболее остро ощущать одиночество в ситуациях интенсивного и зачастую принудительного общения – в городской толпе, в профессиональной группе, в среде друзей, в кругу собственной семьи [6; 9; 14]. Сформулированный в 50-е годы ХХ столетия американским социологом Д. Рисменом термин «одинокая толпа», превратился в ключевой маркер современности [10]. Именно общество, по мнению неофрейдистов, выступает основным источником всеобщего отчуждения и тотального одиночества человека [цит. по 9].

Для идентификации одиночества, полагают К. Рубинстайн и Ф. Шейвер, люди, как правило, используют целый ряд поведенческих характеристик, «включая низкий уровень социальных контактов, прекращение (разрыв) установившихся связей, или же неудовлетворительные образцы социального взаимодействия» [10, с. 290]. В большинстве случаев,одиночество

воспринимается как субъективное, сугубо индивидуальное и часто уникальноепереживание.Всостоянииодиночества,полагает Н.Е.Покровский, «человек воспринимает весь мир трагичным, лишенным всякого смысла и ценности» [10, с. 12]. Э. Фромм отмечает, что «чувство полного одиночества по необходимости приводит к психическим нарушениям, в данном случае можно привести аналогию с тем как физический голод может привести к смерти человека» [14, с. 197]. Очевидно, одна из сущностей одиночества может рассматриваться как негативное явление, оказывающее разрушительное воздействие на личность.

По мысли Л.Э. Пепло и Д. Перлман, при всем разнообразии существующих трактовок одиночества как социально-психологического феномена, большинство ученых сходятся на признании трех «аксиом»:

1.Корни одиночества – в дефиците социальных связей личности.

2.Одиночество представляет собой субъективное состояние, не всегда совпадающее с объективной социальной изолированностью.

3.Состояние одиночества воспринимается личностью негативно и порождает страдание [10, с. 159].

По отношению к подростковому возрасту одиночество рассматривается исследователями как особое психоэмоциональное состояние аффективно-когнитивной природы, детерминирующее модели социального и личностного поведения подростка, его ценностно-нормативных ориентаций. Считается, что одиночество в подростничестве многофункционально, это – и способ верификацииценностисложившихсяотношений,ипроба самостоятельности, путь и средство самопознания, и одновременно с этим – очень глубокое переживание [1; 11; 12]. В качестве основной причины возникновения одиночества в подростковом возрасте исследователи считают неудовлетворенность потребности в общении со сверстниками. «У подростков, испытывающих недостаток социальных навыков вследствие неправильных взаимоотношений с родителями в детстве, как правило, возникают трудности при установлении приятельских отношений со сверстниками. Эта неспособность удовлетворить подростковую потребность в интимности может привести к одиночеству» [10, с. 155].

Анализ научной литературы показал, что отечественные и зарубежные авторы изучают феномен одиночества в основном применительно ко взрослому возрасту. Несмотря на то, что проблема одиночества в подростковом возрасте поставлена в работах отдельных психологов (Э. Эриксон, Х. Ремшмидт И.С. Кон, А.С. Арсеньев С.В. Малышева, Н.А. Рождественская и др.), наблюдается явный дефицит исследований, раскрывающих феноменологию подростковых переживаний одиночества. Кроме того, многие ученые указывают как на позитивные, так и на негативные последствия одиночества в пубертатный период. В этой связи особую актуальность приобретают исследования, посвященные изучению влияния переживаний одиночества на развитие личности подростков. Причем, особо остро стоит вопрос о спецификации переживания одиночества у разных категорий подростков. Это обусловлено, в первую очередь, тем, что по данным ряда исследований общение, выступающее в подростковом возрасте и базовой потребностью, и ведущим видом деятельности, и причиной возникновения состояния одиночества, у отдельных категорий подростков имеет свою специфику. В частности, выявлено, что «подростки с отклоняющимся поведением, хотя и стремятся к общению, но при этом не заинтересованы в получении социального одобрения, оно, вероятно, не имеет для них такой личностной значимости, как для их ровесников с социально приемлемым поведением. Это может указывать на недостаточную развитость у данной категории подростков регулирующей функции общения, что, собственно, и проявляется в отсутствии стремления быть приятным собеседником, в неспособности сдерживать свою агрессию, в сниженной подверженности социальным воздействиям и нежелании контролировать свои побуждения в соответствии с требованиями общества» [2, с. 50.].

Это и актуализировало наш исследовательский интерес к определению особенностейпроявлениячувстваодиночествауподростковс отклоняющимся поведением. К участию в пилотажном исследовании привлечено 60 испытуемых в возрасте от 13 до 16 лет, 30 из которых состоят на учете ПДН ГУ МВД РФ по НСО. В диагностический комплекс были включены: 1) «Шкала субъективного ощущения одиночества (Д.Рассел, М.Фергюсон)»; 2) «Опросник эмпатии (А. Мехрабиан, Н. Эпштейн)»; шкала «Альтруизм-эгоизм» из методики О.Ф.Потемкиной «Диагностика социально-психологических установок личности в мотивационно-потребностной сфере»; «Торонтская аликсетимическая шкала» (в адаптации СПб НИПИ им. В.М. Бехтерева).

Анализ показателя субъективного переживания одиночества показал его преобладание в границах средних (47 %) и низких (53%) значений у подростков с социально-приемлемыми формами поведения по сравнению с испытуемыми, характеризующимися поведенческими нарушениями (средний уровень – 13 %, низкий – 87 %), что подтверждается и данными статистической проверки достоверности различий (Uэмп = 308 при р < 0,05). Это свидетельствует о менее глубоких переживаниях состояния одиночества, испытываемых подростками с отклоняющимся поведением.

Качественный анализ эмпирических данных осуществлялся на основе применения коэффициента линейной корреляции Пирсона, позволяющего выявить и охарактеризовать наиболее существенные взаимосвязи между переживанием состояния одиночества и некоторыми социально значимыми эмоциями у испытуемых подросткового возраста с разными типами поведения.

Установлено, что шкала «субъективное ощущение одиночества» у подростков с социально-приемлемым поведением имеет тесную связь с параметром «аликсетимия» (r = 0,653 при р≤0,001), тогда как у испытуемых с отклоняющимся поведением со шкалами «альтруизм» (r = 0,427 при р≤0,05) и «эгоизм» (r = 0,362 при р≤0,05), которые, однако, между собой связи не имеют. Полученные результаты свидетельствуют, что у подростков с нормативным поведением субъективное ощущение одиночества может усугубиться вследствие тяжелых эмоциональных переживаний, если таковые возникнут и будут недостаточно отрефлексированными им. Свойственные же подросткам с поведенческими нарушениями трудности саморегуляции и способности к анализу эмоциональных переживаний не дают им возможности прочувствовать и адекватно осмыслить собственное ощущение одиночества и его влияние на свою личность. «Именно аффективная доминанта волевой регуляции оказывается потенциальной причиной неверного понимания происходящего, и, как следствие, выбора подростком неадекватной стратегии поведения» [3, с. 13]. Очевидно, что особенности конативных проявлений личности подростков с отклоняющимся поведением способствуют, с одной стороны, их бóльшей открытости в проявлениях собственных чувств и потребностей, тогда как с другой, эта демонстрируемая открытостьхарактеризуется,попреимуществу,эгоистической направленностью. На это, собственно, и указывают повышенные показатели по шкале «эгоистические установки» и низкие результаты по шкале «эмпатия». Эти результаты дают основание полагать, что поведенческие нарушения, проявляемые подростками как в групповых (например, «контркультуры» с характерными для них протестно-демонстративными способами самовыражения), так и в индивидуальной формах, выступают своеобразным механизмом психологической защиты, специфическим социально-психологическим средством избегания изоляции и компенсации чувства одиночества.

Примечательно, что ни в одной группе испытуемых не выявлено прямой связи между ощущением одиночества и эмпатией. В тоже время связь шкал «альтруизм» – «эмпатия» имеется в обеих группах, но теснота этой связи выше в группе подростков с отклоняющимся поведением (r = 0,785 при р≤0,001) по сравнению с испытуемыми, не имеющими поведенческих нарушений (r = 0,369 при р≤0,05). Очевидно, что у подростков с поведенческими нарушениями связь между субъективным ощущением одиночества и эмпатией имеет косвенный характер и опосредована чувством альтруизма. Следует, однако, отметить, что связь между альтруизмом и эмпатией, с одной стороны, является закономерной. На это, в частности указывал К. Изард, считая эмпатию константным эмоциональным переживанием, составляющим основу альтруистического поведения [8]. Тогда как с другой, показатели средних значений в группе подростков с поведенческими нарушениями по шкалам «альтруизм» (Uэмп = 190 при р <0,01) и «эмпатия» (Uэмп = 301 при р < 0,05) ниже, чем у подростков с социально-приемлемым поведением. Содержательно идентичные результаты выявлены в ходе статистической проверки достоверности различий между двумя группами испытуемых по шкале «аликсетимия» (Uэмп = 101 при р <0,001) и свидетельствуют, что алекситимические тенденции более выражены у подростков с отклоняющимся поведением.

В целом полученные результаты с определенной долей условности могут указывать, что поведенческие нарушения выступают своего рода «щитом», позволяющим подросткам успешно маскировать некоторые аффективные переживания, включая субъективное ощущение одиночества.

Литература

1.Арсеньев А.С. Подросток глазами философа //Философские основания понимания личности. М.: Академия, 2001. С. 480-545.

2.БелобрыкинаЕ.А., Белобрыкина О.А. Специфика мотивации общения подростков с отклоняющимся поведением //Актуальные проблемы психологического знания. 2014. № 2. С. 47-58.

3.Белобрыкина Е.А., Белобрыкина О.А. Особенности самоотношения делинквентных подростков с разным типом волевой регуляции //Социально-педагогическаяимедико-психологическаяподдержка развития личности в онтогенезе: сб. материалов международной научно-практической конференции (Республика Беларусь, Брест, 24-25 апр.2014 г.). В 2 ч. Ч. 1. /редкол.: Т.С. Будько, И.В. Прошкина, Е.М. Зданович. Брест: БрГУ им. А.С. Пушкина, 2014. С.10-16.

4.Белобрыкина М.А., Белобрыкина О.А. Психологические особенности подростков с компенсаторным типом адаптации к социуму // Филология и культура. 2014, № 1 (35). С. 312-321.

5.Бобнева М.И. Психологические проблемы социального развития личности //Социальная психология личности /отв. ред. М.И.Бобнева, Е.В.Шорохова. М.: Наука, 1979. С. 35-63.

6.Большунова Н.Я., Белобрыкина О.А., Безбородова В.В., Соколова Е.В., Инчин В.Ф. Безнадзорные дети. Психологические принципы и условия работы с безнадзорными детьми //Мотивация, активность личности: Сборник научных трудов. Ч. 3. Новосибирск: НГПУ, 2002. С. 13-25.

7.Буторин Г.Г., Буторина Н.Е. К проблеме агрессивного поведения в детско-подростковом возрасте //Суицидология. 2011. Том 3. № 2. С.18-19.

8.Изард К.Э. Психология эмоций. СПб: Питер, 2009. 464 с.

9.Короленко Ц.П. , Дмитриева Н.В. Аддикции в культуре отчуждения. Фрагментарная идентичность в зазеркалье постмодернизма: монография. Новосибирск: НГПУ, 2013. 434 с.

10.Лабиринты одиночества: Сборник статей /сост., общ ред. и предисловие Н.Е.Покровского. М.: Прогресс, 1989. 624 с.

11.Малышева С.В., Рождественская Н.А. Особенности чувства одиночества у подростков //Вестник Московского Университета. Серия 14. Психология. 2001, № 3. С. 63-68.

12.Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы становления личности. М.: Мир, 1994. 320 с.

13.Руденский Е.В., Руденская Ю.Е. Виктимизация как фактор социальной дезинтеграции общества //Национальные и этнические приоритеты в решении социально-экономических проблем мировой культуры и цивилизации: Материалы международнойнаучно-практической конференции. Новосибирск: Архивариус-Н, 2006. С.159-165.

14.Фромм Э. Бегство от свободы. Минск: Харвест, 2003. 384 с.

15.Чухрова М.Г. Современные представления о поведенческих аддикциях //Сибирский педагогический журнал. 2014, № 5. С. 105-110.

16.Шнейдер Л.Б. Девиантное поведение детей и подростков. М: Академический проспект, 2005. 336 с.

Источник: Современные проблемы психологии и образования в контексте работы с различными категориями детей и молодежи: материалы научно-практической конференции / Отв. ред. Р.Е. Барабанов. – М.: МФЮА, 2016. – 587 с.